Мне нужно снова представиться. Я собираюсь публично запустить новую компанию под названием @MezzanineLabs, но большинство людей знают лишь крошечную часть моей карьеры — обычно это то, что я начал @ConstitutionDAO или что я был в команде, которая приобрела @Grindr. Это моя попытка кратко рассказать о том, как я провел последние ~десять лет. В колледже я изучал экономику и компьютерные науки. После второго курса я не был особенно хорошим студентом (по крайней мере, не внимательным), потому что строил компанию. Я начал NomadX, компанию по аренде квартир для цифровых кочевников. Это было в 2017 году, до COVID, когда удаленная работа и цифровые кочевники были относительно маргинальными. Мы расширились в города, дружелюбные к кочевникам, в нескольких странах и собрали десятки тысяч объектов. Наша цель заключалась в создании глобальной сети "городов-хозяев", где кочевники могли бы жить от 1 до 3 месяцев. (Смогу ли я сказать, что это была ранняя сеть-государство?) Один из наших клиентов в Лиссабоне познакомил меня с биткойном (что, оглядываясь назад, совсем не удивительно). Осенью биткойн впервые достиг $20k, и термин "DeFi" еще не был придуман. Я пытался арбитражить Litecoin и Bitcoin на зимбабвийской бирже под названием Golix, где цены имели премии более 50%. Именно там я узнал о глубине рынка и о том, как сложно зарабатывать деньги на неликвидных рынках. Несколько лет спустя я научился инвестировать в 28th Street Ventures, семейном офисе Майкла Гирона-младшего, бывшего владельца Atlanta Hawks. Я был вторым человеком в нескольких сделках, в которых, вероятно, не имел права участвовать: приобретение Grindr за $600 млн, инвестиции в ведущий азиатский финтех Atome и солнечный проект мощностью более 100 мегаватт в Чили. В течение года я также начал криптофонд. Семейный офис выделил $10 млн на портфель криптоактивов, которым я управлял. Я оказался в постоянном исследовании криптовалют. Мне нравились дебаты о механизмах консенсуса — Proof of Stake все еще был спорным, и Ethereum еще не перешел. Я пережил "Лето DeFi" в 2020 году и наблюдал, как десятки протоколов, таких как Uniswap и Aave, переопределяли финансы, в то время как сотни других начинали копии с все более неустойчивыми стимулами. В 2021 году я вошел в арену. Я начал то, что стало одним из самых известных проектов во всей криптовалюте: ConstitutionDAO. Если вы не знакомы, мы собрали ~$45 млн в ETH всего за несколько дней, чтобы попытаться купить Конституцию США. Первым, кому я написал, был @j_austincain, друг из Атланты. В течение 12 часов мы провели стартовый звонок с разношерстной группой талантливых шитпостеров, криптофанатов и интернет-троллей. В течение недели у нас была юридическая структура и десятки тысяч людей со всего мира, отправляющих миллионы долларов в ETH в смарт-контракт @juicebox. Ключевой особенностью Juicebox был способ возврата денег: если мы проиграли, каждый мог получить 100% возврат. Это дало людям интернета безрисковый способ коллективно владеть и управлять Конституцией. Мы планировали голосовать по таким вопросам, как то, где она будет выставлена. Это был демократический эксперимент с использованием одного из самых демократичных документов в мире. Вы, вероятно, знаете, чем это закончилось. Мы проиграли аукцион Кену Гриффину из Citadel (известному по противостоянию с Game Stop). Монолит победил большую демократическую организацию за контроль над конституцией. Вздох. В отличие от большинства криптопроектов, мы не взяли ни копейки. Возвраты все еще действуют. Иронично, но теперь никто их не хочет — токен теперь торгуется значительно выше стоимости взноса. Он стал частью истории, мемом, коллекционным предметом и даже валютой в некоторых приложениях...? Люди говорили только о зрелище ConstitutionDAO. Мой главный вывод не обсуждался в заголовках (обычно потому, что это скучно для большинства людей). Нам удалось воспроизвести механизм SPAC, который представляет собой просто пул денег, пытающийся что-то приобрести и предлагающий полные возвраты, если они терпят неудачу. Но SPAC обычно стоит МИЛЛИОНЫ, чтобы его создать, и занимает месяцы... у нас не было накладных расходов, всего несколько дней и несколько смарт-контрактов. Процесс присоединения, получения доли и возврата был явным и детерминированным. Вот в чем сила смарт-контрактов. После ConstitutionDAO запустились тысячи DAO. Некоторые были солидными. Некоторые были мошенничеством. Большинство так и не взлетели. Я был немного разочарован отсутствием итераций и дальнейших инноваций. Мне продолжали предлагать "давайте соберем кучу денег, чтобы купить X", но я уже это делал. Меня больше интересовало то, что будет дальше. Для меня "DAO" всегда был подкатегорией чего-то большего: ончейн-организации. Просто организация с прозрачным, программируемым операционным соглашением. У DAO есть проблемы. "Автономный" часто является неправильным термином — большинству DAO требуется много человеческого участия. "Децентрализованный" обычно просто означает, что они имеют расплывчатое распределенное владение (или притворяются этим). DAO часто являются неупорядоченными организациями, управляемыми голосами, в которых очень немногие люди участвуют. Жизнь после ConstitutionDAO стала для меня странной. @kimbal пригласил меня на вечеринку в пентхаус @AntonioGracias в Майами. Я побывал на нескольких подкастах. Люди предлагали финансировать следующий DAO или перевести мне миллионы для инвестиций. Я начал моделировать механизмы проектирования для программных капитальных структур. Я побывал на печально известной конференции @FTX_Official на Багамах. Я не знал, что делать со своей карьерой. Мне нравилась моя работа в 28th Street Ventures, но было ясно, что криптовалюта не станет основной частью этой роли в долгосрочной перспективе. И успех ConstitutionDAO был как знак от вселенной, чтобы удвоить свои усилия в криптоиндустрии, куда мои интересы тянули меня на протяжении многих лет. Поэтому я присоединился к новому криптоинвестиционному фонду, который создавался @AKlokus и AJ Scaramucci (да, сына @Scaramucci). SALT был слабо связан с Skybridge, но также управлял своими собственными венчурными средствами — включая криптофонд на ~$40 миллионов, из которого я инвестировал. Я сосредоточился на пересечении регулируемых капитальных рынков и криптовалют. Мои специализации включали инфраструктуру стейблкоинов, токенизацию реальных активов (государственные облигации, кредиты, акции, недвижимость), блокчейн-инфраструктуру (L2, оракулы, промежуточное ПО), децентрализованную инфраструктуру (онлайн-рынки, сети данных, физическая инфраструктура) и программируемые финансовые продукты. Я проводил столько же времени с основателями, сколько и с юристами. Я регулярно посещал круглые столы @Orrick, участвовал в встречах и звонках с регуляторами как из США, так и из Европы и углублялся в детали: законы о ценных бумагах, исключения по сбору средств, KYC/AML, лицензирование банков, правила раскрытия информации и нюансы финансовой отчетности. Меня интересовало не только инвестирование — я хотел понять юридическую архитектуру под каждым продуктом, который мы поддерживали (например, @m0foundation). На бумаге это звучало как идеальная роль: комфортная денежная компенсация, carry, титул VC (ух). Но были проблемы. Две из них — эго и этика. Также было несоответствие. Я был разочарован тем, что не мог продвигать высокоубежденные инвестиции — такие как ранние раунды @eigenlayer или @meshconnectapi — даже несмотря на то, что у меня был титул Партнера. Я также не мог удержаться от чрезмерного вовлечения с основателями, вмешиваясь в продукт и стратегию. Я понял, что на самом деле хочу снова строить. Это приводит нас к @MezzanineLabs. Я много лет думал о будущем банковского дела, программных платежей, юридического зеркалирования, стейблкоинов и ончейн-организаций. Это было делом любви создать что-то, что, как я думаю, действительно нужно миру. У меня есть целая серия анонсов, запланированных на июль, когда мы публично выпустим платформу. Скоро будет больше.